|
||
| Вернуться к началу |    |
|
 |
||
| За это сообщение пользователю eu500 "Спасибо" сказали: Алексей ВН |
||
|
||
| oleg1 |
|
||
Зарегистрирован: 11 апр 2013, 07:34 Сообщений: 509 Cпасибо сказано: 40 Спасибо получено: 56 раз в 43 сообщениях |
|
среда, 1 апреля 2020 г.
ТЕПЛОХОДЫ ТИП СТ-700 СУХОНА, ДОН
среда, 11 марта 2020 г.
АНАТОЛИЙ ЕХАЛОВ. КНИГА ДОРОГ.
Книга дорог
Вдали от дома
Это было сказочное путешествие. Едва разместились мы в трюме, перекусили вареными яйцами с домашними огурцами и пирогами, как я поспешил на палубу. Пароход шел меж зеленых, заросших ивняком, берегов. Над нами пролетали стаи разжиревших уток, среди тростника стояли, как часовые, важные цапли, где-то в разливах гоготали гуси. Чайки с криком вились за кормой, и пассажиры кидали им хлеб.
Скоро река расступилась. Проход дал гудок и стал неуклюже приваливать к деревянному дебаркадеру.
- Устье-Вологодское. Здесь река Вологда впадает в большую Сухону. - Сказал высокий молодой мужчина в шляпе. Он путешествовал с детьми, мальчиком и девочкой лет семи-восьми.
На противоположном берегу стояла небольшая деревушка с пасшимися коровами на лугу, с радостными собаками и веселыми жителями, пришедшими с гармонью в нарядных платьях и рубахах встречать пароход.
На пароходе торговал буфет. Деревенские мужики поднимались на борт с бидончиками, заправлялись пивом и довольные шли обратно, устраивая посиделки на лугу.
Матросы выгружали на дебаркадер товар для магазина: коробки с печеньем и пряниками, от которых пахло ванилью и пряностями на всю реку, макароны, консервы, выкатили бочку с растительным маслом.
Пароход стоял в Усть-Вологодском недолго. Дальше мы плыли уже Сухоной.
-Это удивительная река, друзья мои, рассказывал мужчина в шляпе ребятишкам. - Раз в год она меняет свое течение и течет обратно в Кубенское озеро, из которого и берет начало.
-А как это ей удается поворачивать? –Спрашивал мальчик.
- А вот когда будем в Тотьме, я свожу вас к Лось-камню. Это древнее святилище славян. – Говорил мужчина. - По весне малые реки, впадающие в Сухону, выходят из берегов и у этого камня запирают реку. И она поворачивает вспять, пока не заполнит до краев Кубенское озеро… Вот такая наша река, сказочная.
Солнце уже клонилось к воде. На волнах играли блики, отражаясь на окнах нашего судна, на лицах счастливых пассажиров. Река была полна жизни.
То и дело на берега ее выходили стада коров и телят Рыбаки в лодках зависали над гладью реки, часто навстречу нам маленькие трудяги буксиры тянули длиннющие гонки с лесом. Видно было, как на последнем плоту с сигнальными огнями в шалашах происходила таинственная жизнь, на железных листах горели костры, варилась какая-то похлебка. Бакенщики зажигали на бакенах огни, белые и красные.
Молодежь из окрестных деревень катались по вечерней реке на лодках и распевала задорные песни:
-Я на Сухону реку
Ходила умывалася,
Коль не Сухона б река,
Вся истосковалася.
С другой лодки отвечали:
-Хорошо на речке жить,
Ходят пароходики.
Незаметно пролетают
Молодые годики.
Уже совсем не трезвый голос требовал к себе повышенного внимания:
- Я - гвардии майор! И я…
Все ярче горели огни ресторана, все сильнее становился шум подвипивших пассажиров.
Играла музыка, пароходная иллюминация отражалась в воде. Расцвеченный, как новогодняя елка, пароход плыл средь ночных излучин. Из репродукторов голос Трошина убаюкивал засыпающую реку:
«Будут новые плыть пароходы,
Будут годы друг друга сменять,
Но всегда две девчонки, девчонки на палубе
Под баян будут вальс танцевать…»
Уже в темноте пароход сбавил ход, в свете прожектора было видно, как юркая лодчонка причалила к борту, и по трапу на пароход поднялся человек с потрепанным портфелем.
- Владимир Анатольевич! Здравствуйте, - приветствовала его команда. – Куда в ночь-то?
- На совещание в Тотьму вызывают, будь оно не ладно. Надо зябь пахать, ячмень на подходе, а тут - заседай, штаны просиживай.
Река пахла водорослями, сырыми низинами, хвоей прибрежных сосняков, дымом березовых дров, сгоравших в пароходной топке…
Меня стало неудержимо клонить в сон. Я спустился в трюм к матери и тут же забылся под убаюкивающий шум пароходных колес, краем угасающего сознания уловив требовательно нетрезвое:
- Я - гвардии майор! И я требую…
#гвардия #майор #пароход #низины #устье
Вдали от дома
Это было сказочное путешествие. Едва разместились мы в трюме, перекусили вареными яйцами с домашними огурцами и пирогами, как я поспешил на палубу. Пароход шел меж зеленых, заросших ивняком, берегов. Над нами пролетали стаи разжиревших уток, среди тростника стояли, как часовые, важные цапли, где-то в разливах гоготали гуси. Чайки с криком вились за кормой, и пассажиры кидали им хлеб.
Скоро река расступилась. Проход дал гудок и стал неуклюже приваливать к деревянному дебаркадеру.
- Устье-Вологодское. Здесь река Вологда впадает в большую Сухону. - Сказал высокий молодой мужчина в шляпе. Он путешествовал с детьми, мальчиком и девочкой лет семи-восьми.
На противоположном берегу стояла небольшая деревушка с пасшимися коровами на лугу, с радостными собаками и веселыми жителями, пришедшими с гармонью в нарядных платьях и рубахах встречать пароход.
На пароходе торговал буфет. Деревенские мужики поднимались на борт с бидончиками, заправлялись пивом и довольные шли обратно, устраивая посиделки на лугу.
Матросы выгружали на дебаркадер товар для магазина: коробки с печеньем и пряниками, от которых пахло ванилью и пряностями на всю реку, макароны, консервы, выкатили бочку с растительным маслом.
Пароход стоял в Усть-Вологодском недолго. Дальше мы плыли уже Сухоной.
-Это удивительная река, друзья мои, рассказывал мужчина в шляпе ребятишкам. - Раз в год она меняет свое течение и течет обратно в Кубенское озеро, из которого и берет начало.
-А как это ей удается поворачивать? –Спрашивал мальчик.
- А вот когда будем в Тотьме, я свожу вас к Лось-камню. Это древнее святилище славян. – Говорил мужчина. - По весне малые реки, впадающие в Сухону, выходят из берегов и у этого камня запирают реку. И она поворачивает вспять, пока не заполнит до краев Кубенское озеро… Вот такая наша река, сказочная.
Солнце уже клонилось к воде. На волнах играли блики, отражаясь на окнах нашего судна, на лицах счастливых пассажиров. Река была полна жизни.
То и дело на берега ее выходили стада коров и телят Рыбаки в лодках зависали над гладью реки, часто навстречу нам маленькие трудяги буксиры тянули длиннющие гонки с лесом. Видно было, как на последнем плоту с сигнальными огнями в шалашах происходила таинственная жизнь, на железных листах горели костры, варилась какая-то похлебка. Бакенщики зажигали на бакенах огни, белые и красные.
Молодежь из окрестных деревень катались по вечерней реке на лодках и распевала задорные песни:
-Я на Сухону реку
Ходила умывалася,
Коль не Сухона б река,
Вся истосковалася.
С другой лодки отвечали:
-Хорошо на речке жить,
Ходят пароходики.
Незаметно пролетают
Молодые годики.
Уже совсем не трезвый голос требовал к себе повышенного внимания:
- Я - гвардии майор! И я…
Все ярче горели огни ресторана, все сильнее становился шум подвипивших пассажиров.
Играла музыка, пароходная иллюминация отражалась в воде. Расцвеченный, как новогодняя елка, пароход плыл средь ночных излучин. Из репродукторов голос Трошина убаюкивал засыпающую реку:
«Будут новые плыть пароходы,
Будут годы друг друга сменять,
Но всегда две девчонки, девчонки на палубе
Под баян будут вальс танцевать…»
Уже в темноте пароход сбавил ход, в свете прожектора было видно, как юркая лодчонка причалила к борту, и по трапу на пароход поднялся человек с потрепанным портфелем.
- Владимир Анатольевич! Здравствуйте, - приветствовала его команда. – Куда в ночь-то?
- На совещание в Тотьму вызывают, будь оно не ладно. Надо зябь пахать, ячмень на подходе, а тут - заседай, штаны просиживай.
Река пахла водорослями, сырыми низинами, хвоей прибрежных сосняков, дымом березовых дров, сгоравших в пароходной топке…
Меня стало неудержимо клонить в сон. Я спустился в трюм к матери и тут же забылся под убаюкивающий шум пароходных колес, краем угасающего сознания уловив требовательно нетрезвое:
- Я - гвардии майор! И я требую…
#гвардия #майор #пароход #низины #устье
среда, 4 декабря 2019 г.
СУХОНА. ШКИПЕР ВАСИЛИСА.
010, 01:41
Газета "Водный транспорт" от 11 марта 1978 года. Рубрика "Судьбы людские". ШКИПЕР ВАСИЛИСА.
Василиса Матвеевна неторопливо перебирала спицами, внучка Ирина склонилась над учебниками. Тихо и уютно в комнате, лишь из репродуктора доносится приглушенный голос диктора... Он говорит о новой Конституции...
- Бабушка, ты что? - подняла голову внучка.
-Да вот, слушаю и вспомнилось...
Василиса Матвеевна смахнула слезу. А перед глазами встали речные просторы...
Круты на Сухоне повороты, богата река перекатами. Вся жизнь Василисы прошла здесь. И невзгод в ее жизни было побольше, чем речных перекатов. Но как расскажешь об этом внучке ?
Плавать на судах Василиса начала с той поры, как сосватал ее речник Тимофей Невзоров. Жил он вдовцом с сынишкой Васяткой. До замужества было у Василисы сиротское детство. Ходила по миру с сумой. В окрестных деревнях людей добрых немало, в куске хлеба сироте не отказывали. Потом батрачила, работу справляла, какая и мужику не под силу. С Тимофеем началась жизнь, хотя и кочевая, но добрая. Был он приветлив, радовался: "Вот теперь у меня двое Васильков."
Неторопливо ведет Василиса Матвеевна рассказ. Натруженные руки теребят белый ситцевый платок. Пальцы согнуты - как бы приготовились крепче сжать штурвал, чтобы не забросило на перекате тяжелогруженую баржу. Эта привычка рук - быть всегда наготове - осталась на всю жизнь.
В войну мы одного не испытали - бомбы на голову не падали, а так-то разного лиха хлебнули вдосталь. В сорок четвертом отправили на фронт старшего нашего Василия. Он к той поре уже плавал с нами на судах. Только Васю проводили, как хозяин мой занемог: у него почки давно болели, потому и на фронт не взяли. Врач говорит: "Ему бы хлеб белый, масло." А какой там белый, если и черного не хватало. К весне совсем худо стало Тимоше.
Весной сорок четвертого похоронила Василиса мужа. И назначили матроса Невзорову шкипером баржи № 3039. В первый рейс вручили ей 150 накладных на разные грузы. Стоит она в конторе с пачкой бумаг в руках, а на глазах слезы. Как разобраться в документах с ее грамотой, как груз сдать в целости и сохранности ? Кто-то подбодрил: "Не робей, Василиса, все обойдется..." И правда.Что сама скумекала, что люди подсказали... (продолжу)
Василиса Матвеевна неторопливо перебирала спицами, внучка Ирина склонилась над учебниками. Тихо и уютно в комнате, лишь из репродуктора доносится приглушенный голос диктора... Он говорит о новой Конституции...
- Бабушка, ты что? - подняла голову внучка.
-Да вот, слушаю и вспомнилось...
Василиса Матвеевна смахнула слезу. А перед глазами встали речные просторы...
Круты на Сухоне повороты, богата река перекатами. Вся жизнь Василисы прошла здесь. И невзгод в ее жизни было побольше, чем речных перекатов. Но как расскажешь об этом внучке ?
Плавать на судах Василиса начала с той поры, как сосватал ее речник Тимофей Невзоров. Жил он вдовцом с сынишкой Васяткой. До замужества было у Василисы сиротское детство. Ходила по миру с сумой. В окрестных деревнях людей добрых немало, в куске хлеба сироте не отказывали. Потом батрачила, работу справляла, какая и мужику не под силу. С Тимофеем началась жизнь, хотя и кочевая, но добрая. Был он приветлив, радовался: "Вот теперь у меня двое Васильков."
Неторопливо ведет Василиса Матвеевна рассказ. Натруженные руки теребят белый ситцевый платок. Пальцы согнуты - как бы приготовились крепче сжать штурвал, чтобы не забросило на перекате тяжелогруженую баржу. Эта привычка рук - быть всегда наготове - осталась на всю жизнь.
В войну мы одного не испытали - бомбы на голову не падали, а так-то разного лиха хлебнули вдосталь. В сорок четвертом отправили на фронт старшего нашего Василия. Он к той поре уже плавал с нами на судах. Только Васю проводили, как хозяин мой занемог: у него почки давно болели, потому и на фронт не взяли. Врач говорит: "Ему бы хлеб белый, масло." А какой там белый, если и черного не хватало. К весне совсем худо стало Тимоше.
Весной сорок четвертого похоронила Василиса мужа. И назначили матроса Невзорову шкипером баржи № 3039. В первый рейс вручили ей 150 накладных на разные грузы. Стоит она в конторе с пачкой бумаг в руках, а на глазах слезы. Как разобраться в документах с ее грамотой, как груз сдать в целости и сохранности ? Кто-то подбодрил: "Не робей, Василиса, все обойдется..." И правда.Что сама скумекала, что люди подсказали... (продолжу)
Merimies merta rakastaa
ШКИПЕР ВАСИЛИСА ( продолжение )
Одним словом, первый рейс прошел без всяких происшествий. За первым последовали десятки других, не менее трудных.
И ночью и днем- за штурвалом. Короткий отдых был лишь в часы стоянок. Спасало то, что переняла от Тимофея речную грамоту. Все отмели на Сухоне, каменные пороги на перекатах знала наперечет. Уж на что хитра река Юг, каждую весну прокладывает в песчаном дне новый фарватер, но и та обманывать Василису не смела: чутьем угадывала шкипер, как поворачивать баржу. Случалось, буксир на мели, а баржа все на плаву. Бывало, каменели от штурвала руки, подкашивались от усталости ноги. Но, вспоминала, какое лихое время, что где-то горит земля, гибнут люди, что где-то там и ее Василий, приемный сын. И поднимались из глубины души силы. А сменить шкипера было некому: матросами девчонки зеленые плавали.
Одна такая, из новеньких, пришла к ней и спрашивает:
- Правда, что Вы баржу языком вылизывать заставляете ?
- У тебя вроде обе руки на месте, - усмехнулась Матвеевна, - зачем же языком-то ?
Проработав со шкипером навигацию, плакала эта самая девчонка, что расставаться надо. Хоть и сурова была Василиса Матвеевна, но только с виду. А на самом деле, добрая, как мать родная.
А она и верно, была прежде всего матерью. Дети всегда при ней, на барже. В навигацию уж как ни туго доставалось, а все легче, чем зимой. Старая баржа, на которой жили, промерзала насквозь. Днем Василиса убирала и топила печи в конторе. Придет с работы намаявшись, дома бы чего горячего съесть да прилечь. Только где там: ребятишки совсем закоченеют, пока матери дождутся. Скорее дров в печку, чайник на огонь. Потеплеет немного в каюте, рассядется ребятня вокруг матери. Голодные глазенки по блюдцу бегают, следят за каждым движением рук. А руки священнодействуют, нарезая крохотными кусочками вязкий тяжелый хлеб. Мало он походил на настоящий хлеб, этот хлеб войны, но умирать не давал.
-Выжили, однако, -вздыхает старая Василиса Матвеевна. - Уж сама не знаю как, но выжили. И все зимы до пятьдесят второго годика на барже перезимовали. (продолжу)
Одним словом, первый рейс прошел без всяких происшествий. За первым последовали десятки других, не менее трудных.
И ночью и днем- за штурвалом. Короткий отдых был лишь в часы стоянок. Спасало то, что переняла от Тимофея речную грамоту. Все отмели на Сухоне, каменные пороги на перекатах знала наперечет. Уж на что хитра река Юг, каждую весну прокладывает в песчаном дне новый фарватер, но и та обманывать Василису не смела: чутьем угадывала шкипер, как поворачивать баржу. Случалось, буксир на мели, а баржа все на плаву. Бывало, каменели от штурвала руки, подкашивались от усталости ноги. Но, вспоминала, какое лихое время, что где-то горит земля, гибнут люди, что где-то там и ее Василий, приемный сын. И поднимались из глубины души силы. А сменить шкипера было некому: матросами девчонки зеленые плавали.
Одна такая, из новеньких, пришла к ней и спрашивает:
- Правда, что Вы баржу языком вылизывать заставляете ?
- У тебя вроде обе руки на месте, - усмехнулась Матвеевна, - зачем же языком-то ?
Проработав со шкипером навигацию, плакала эта самая девчонка, что расставаться надо. Хоть и сурова была Василиса Матвеевна, но только с виду. А на самом деле, добрая, как мать родная.
А она и верно, была прежде всего матерью. Дети всегда при ней, на барже. В навигацию уж как ни туго доставалось, а все легче, чем зимой. Старая баржа, на которой жили, промерзала насквозь. Днем Василиса убирала и топила печи в конторе. Придет с работы намаявшись, дома бы чего горячего съесть да прилечь. Только где там: ребятишки совсем закоченеют, пока матери дождутся. Скорее дров в печку, чайник на огонь. Потеплеет немного в каюте, рассядется ребятня вокруг матери. Голодные глазенки по блюдцу бегают, следят за каждым движением рук. А руки священнодействуют, нарезая крохотными кусочками вязкий тяжелый хлеб. Мало он походил на настоящий хлеб, этот хлеб войны, но умирать не давал.
-Выжили, однако, -вздыхает старая Василиса Матвеевна. - Уж сама не знаю как, но выжили. И все зимы до пятьдесят второго годика на барже перезимовали. (продолжу)
Merimies merta rakastaa.
ШКИПЕР ВАСИЛИСА ( окончание )
А в пятьдесят втором у нас была большая радость. Заимела я с ребятишками наконец-то собственный угол: комнату дали в бараке. Оно, конечно, закуток тот комнатой-то называть неловко. Был прежде сарай, где капусту да огурцы засаливали. Так вот, разделили его на клетушки, и одна из них нам досталась. Если с нынешних времен глядеть, так радоваться вроде бы и нечему. А ведь я с самого рождения своего угла на земле не имела. Дыры глиной замазали, бумагой утыкали, оклеили комнатушку обоями - все стало как у людей....
Семья к той поре окрепла: Володя и Нина начали работать на судах. А Василису отправили на курсы повышения квалификации. На занятиях все в тетрадки записывают, что преподаватель говорит, она одна руки сложила. Преподаватель подходит: "Почему товарищ Невзорова, не ведешь конспект?" "Неграмотная, писать не умею". "Как же сдавать-то будешь ?" "Сдам, не сомневайтесь."
На экзаменах мужчина такой солидный, вся грудь в орденах, вопросы задавал все по книжке. А она ему свою речную грамоту выкладывает по-своему. Удивился он: "Вам, товарищ Невзорова, не сдавать, а принимать экзамены надо бы, особенно по лоции реки Сухоны".
Давно выросли дети Василисы Матвеевны. Высшее образование получили сын Василий и дочь Галина. Выучился и давно плавает капитаном Владимир. Уже и сыновья Владимира плавают на судах. Дочь Нина работает в Вологде на льнокомбинате. С Ниной да внучкой Ирочкой и живет сейчас Василиса Матвеевна в благоустроенной квартире. У Иры с бабушкой большая дружба, все тайны доверяют друг другу. Слушает Ирочка бабушкин рассказ, как сказку. Глазенки горят: неужели это ее бабушка, ласковая и добрая, водила по реке тяжелые баржи ?
Помолчав, девочка спрашивает:
- А за что это тебя, бабушка, орденом Ленина наградили ? И медалями и грамотами. За что ?
- За честность, Ирочка.
- Да что ты, бабуля, разве за честность ордена дают ?
- Дают, Ирочка... Ведь ничего я такого героического не сделала - просто работала честно... Вот и выходит, что за честность.
А. МЕДВЕДСКАЯ. ВОЛОГДА.
А в пятьдесят втором у нас была большая радость. Заимела я с ребятишками наконец-то собственный угол: комнату дали в бараке. Оно, конечно, закуток тот комнатой-то называть неловко. Был прежде сарай, где капусту да огурцы засаливали. Так вот, разделили его на клетушки, и одна из них нам досталась. Если с нынешних времен глядеть, так радоваться вроде бы и нечему. А ведь я с самого рождения своего угла на земле не имела. Дыры глиной замазали, бумагой утыкали, оклеили комнатушку обоями - все стало как у людей....
Семья к той поре окрепла: Володя и Нина начали работать на судах. А Василису отправили на курсы повышения квалификации. На занятиях все в тетрадки записывают, что преподаватель говорит, она одна руки сложила. Преподаватель подходит: "Почему товарищ Невзорова, не ведешь конспект?" "Неграмотная, писать не умею". "Как же сдавать-то будешь ?" "Сдам, не сомневайтесь."
На экзаменах мужчина такой солидный, вся грудь в орденах, вопросы задавал все по книжке. А она ему свою речную грамоту выкладывает по-своему. Удивился он: "Вам, товарищ Невзорова, не сдавать, а принимать экзамены надо бы, особенно по лоции реки Сухоны".
Давно выросли дети Василисы Матвеевны. Высшее образование получили сын Василий и дочь Галина. Выучился и давно плавает капитаном Владимир. Уже и сыновья Владимира плавают на судах. Дочь Нина работает в Вологде на льнокомбинате. С Ниной да внучкой Ирочкой и живет сейчас Василиса Матвеевна в благоустроенной квартире. У Иры с бабушкой большая дружба, все тайны доверяют друг другу. Слушает Ирочка бабушкин рассказ, как сказку. Глазенки горят: неужели это ее бабушка, ласковая и добрая, водила по реке тяжелые баржи ?
Помолчав, девочка спрашивает:
- А за что это тебя, бабушка, орденом Ленина наградили ? И медалями и грамотами. За что ?
- За честность, Ирочка.
- Да что ты, бабуля, разве за честность ордена дают ?
- Дают, Ирочка... Ведь ничего я такого героического не сделала - просто работала честно... Вот и выходит, что за честность.
А. МЕДВЕДСКАЯ. ВОЛОГДА.
вторник, 6 июня 2017 г.
суббота, 4 марта 2017 г.
Петр Иванович Марьинский. 1969 год.
На Форуме Речных путешественников опубликована ссылка на материал капитана-наставника Велико-Устюгского ССРЗ Петра Ивановича Марьинского. Статью опубликовала газета "Речник Севера" от 18 октября 1969 года. В этот день Петру Ивановичу исполнилось 39 лет. Еще всего год назад П.И.Марьинский в качестве капитана водил по Северной Двине буксирный пароход "Дмитрий Фурманов"...
Итак: П.И.Марьинский. "Правила плавания-закон для всех". ( Форум РП, материал Anpa).
10 октября в 20 часов 45 минут пароход "Юрий Смирнов" шел с плотом мимо пристани Дв.Березник. Октябрьская ночь не баловала судоводителей: шел моросящий дождь, видимость плохая. При подходе к Пяндскому острову встретилось судно. Оно несло на мачте два огня.
"Значит идет судно с баржами", - подумал капитан "Юрия Смирнова" т.Коврижных и решил пропустить его по своему левому борту. Разменявшись сигналами, капитан смотрит: а где же баржа у буксировщика? Баржи не видно. Видимо, не горят огни... И выйдя на траверз буксировщика, решил посмотреть буксируемый воз.
Тут-то и встревожило Н.П.Коврижных, когда в луче его прожектора появился пятибревенчатый бон.
"Что же такое? Куда я залез ?",-подумал капитан и продолжал освещать бон, искать его конец. Но конца не было видно, все сливалось с песком Пяндского острова.
"Что же делать? - решал капитан, - ведь бон ведет меня к песку.., - а сам все время отворачивал и отворачивал вправо, боясь пропустить бон в колесо.
Вскоре пришла мысль: нужно остановить машину. Прошло несколько секунд, и Коврижных увидел на конце пятибревенчатого бона ширму в одно бревно. Он тут же дал команду вахтенному рулевому и дублеру первого штурмана спустить лодку и разъединить ширму. Это было сделано в короткий срок.
Пароход Велико-Устюгского ССРЗ "Юрий Смирнов".
Продолжение статьи П.И.Марьинского "Правила плавания- закон для всех"
"Речник Севера" от 18 октября 1969 года.
Казалось бы, проход свободный, можно давать ход и продолжать следовать прежним курсом и с той же скоростью. Но в момент, когда машина была остановлена, судно под тяжестью буксиров и под действием встречного ветра привалило к передней головке плота носом вверх. Буксиры оказались с правого борта. Для исправления положения капитан немедленно связывается с оператором пристани Березник: "Залез в боны, прошу немедленной помощи". Сразу же направляются для помощи "Данилин" и "Обь".
А плот в это время передней головкой уперся в песок, хвостовую часть начало разворачивать по течению. Подоспевший "Данилин" пришвартовался к хвостовой части плота и держит его, не давая разворачиваться и наваливаться на головку запани Пянда. "Обь" берет "Юрия Смирнова" на буксир. С большим трудом удается двойной тягой снять голову плота с мели. Плот спасен.
В момент, когда пароход "Юрий Смирнов" застопорил ход, вниз следовало судно с тремя огнями на мачте, обгоняя его и переходя на красную обстановку.
Северная Двина ниже Двинского Березника поворачивает вправо. У правого берега-тот самый остров Пяндский, около которого буксирный пароход проекта 732 "Юрий Смирнов " чуть не потерял плот. К сожалению, я не нашел лоцманской карты этого участка реки. Но даже на топографической карте можно представить, как бон, ведомый теплоходом "Двиносплав-80" поджимает пароход "Юрий Смирнов" к острову в результате чего возникает аварийная ситуация. И только во-время подоспевшая помощь и мастерство судоводителей плотовода позволили сохранить плот...
К сожалению часть статьи в ксерокопии отсутствует. Но суть понятна.
Продолжу рассказ Петра Ивановича Марьинского:
" После исправления положения судна и плота бон вместе с ширмой тащился с плотом по правому борту.
После такого переполоха собрались вместе капитаны Белугин и Коврижных. Стали разбираться в происшедшем. И установили: около 22 часов ( время не точное) 10 октября "Двиносплав-80" забуксировал пятибревенчатый бон длиной 450 метров и ширму длиной около 100 метров, привязанную за конец бона, и пошел вверх. Сигналы на "Двиносплаве" были включены как на судне, идущем с плотом, а сигналов на боне не было. А почему же на этом судне были видны два топовых огня ? Оказалось, что на нем не был спущен флаг. Он-то и закрывал нижний топовый огонь.
Теперь понятно, почему капитан парохода "Юрий Смирнов" т. Коврижных принял его за судно,идущее с баржами и дал сигнал на расхождение левыми бортами, считая, что оно ему не помешает в заправке плота. Если бы на "Двиносплаве" был спущен флаг, то т. Коврижных видел бы все огни и пропустил бы его по своему правому борту. Вахтенный "Двиносплава-80", видя, что его бон мешает дальнейшему следованию плотовода, принимает решение повернуть вниз в обход "Юрия Смирнова" Вот почему у него уже горели три огня на мачте, а боны находились у правого борта парохода.
Как же установили, что именно флаг "нарушил" Правила плавания? В то время, когда "Двиносплав-80" производя маневры по отталкиванию бона от плота, становился бортом к ветру, на мачте просматривались три огня, а по ветру или под небольшим углом к ветру - два.
Всем судоводителям следует учесть значение своевременного спуска флага и вымпела. А виновные на "Двиносплаве-80" должны быть строго наказаны.
П.Марьинский, капитан -наставник.
Материал крайне интересен. Жаль нет лоцманской карты. Тем не менее, нарисовав схемку, я живо представил ситуацию. В заметке чувствуется сумбурность изложения событий. Вероятно, это было первое серьезное аварийное происшествие у Петра Ивановича, которое он разбирал в новой должности. Думаю нет нужды разъяснять, что такое бон и ширма живущим на берегах северных рек.. Добавлю, что при следовании с плотом вниз именно капитан плотовода выбирает каким бортом будет расходиться он с судном, идущим снизу, хотя в Правилах плавания все следующие сверху суда имеют на это право и на расстоянии не менее 1,5 километра подают отмашку первыми. Но для плотоводов это было особо важно: выбрать сторону расхождения. У Пяндского острова хвост плота имел раскат к левому берегу, а бон "Двиноспла
Мой муж был последним капитаном "Дмитрия Фурманова". он его и списывал. Тоже учился в ГПТУ-4. с 1969 по 1971. Потом кончил речное. Плавал на Нахимове, потом на на Фурманове 1 пом.капитана. Капитаном был Пахолков, он его сменил когда у Пахолкова случился инфаркт. Мужа зовут Секушин Александр. До сих пор на Двине плоты таскает.
По всей вероятности в 1986 году была его последняя навигация. В 85-ом он точно еще работал. Кстати, Шулимова зовут Анатолий.
Дорогие друзья! Привет из Венгрии.Верфь также построен Óbudai 732 - Проект парохода. Один последний оставшийся пароход, теперь музей.Название Neszmély Баконь отл.
Вы найдете его фотографии:
http://www.hajoregiszter.hu/hajoadat...temenyek#kepek
Список 732 судов, построенных Обуда:
http://www.hajoregiszter.hu/katalogu...o_gozhajo/1022
Последний пароход построен в Венгрии!
Баконь 1957 года, MAHART, Будапешт, Венгрия
В 1972 году судно-файл, переехал чистого пара танков базы.
1977-517. нет. Для судов, MAHART.
Для 19xx паровой с порта Чепель Свободный,
В 2002 году аукционов,
2003 Neszmély, Rendezvényiróda Европа ООО, г. Будапешт, Венгрия
2008 Neszmély, пара Золтан фонда Neszmély, HU музей
Статус: 47.736812,18.356159
На Северной Двине в 1968 году работали два буксира венгерской постройки проекта 732: "Волна" и "Бурун", вероятно переименованные, потому что в списке построенных в Венгрии такие названия не значатся. Приписаны были буксиры к техучастку - Котлас. Был на одном из них. Даже тогда, в годы совсем юные заметил добротность постройки в сравнении с нашим буксиром- пароходом проекта 732 "Дмитрий Фурманов".
Построены на Великоустюгском судостроительном заводе.
Например, серия судов проекта 559 - плоскодонки для Северной Двины.
Вот здесь нашел их описание: http://riverfleet.ru/fleet/4415/
А в списках судов много пробелов. Может кто-нибудь знает судьбу некоторых судов.
Например, известна история вот этих судов:
Абхазия
Аджария
Бурятия
Казахстан
Карелия
Карпогоры
Коршаково (Молдавия)
Красноборск
Информации об этих судах нет - что с ними?
Армения
Башкирия
Белоруссия
Грузия
Каргополь
Латвия
Литва
Россия
Узбекистан
И еще одна категория - неопознанные и неизвестные суда
Кем они были изначально - неизвестно
Великоустюгский комсомолец - изначальное имя не известно, судьба судна не установлена
Владислав Стрижов - изначальное имя не известно, судьба судна не установлена
Судно-буевница №2950 - эксплуатируется, 1971 г. постройки, находится в Архангельске, кто это был изначально не известно.
Например, серия судов проекта 559 - плоскодонки для Северной Двины.
Вот здесь нашел их описание: http://riverfleet.ru/fleet/4415/
А в списках судов много пробелов. Может кто-нибудь знает судьбу некоторых судов.
Например, известна история вот этих судов:
Абхазия
Аджария
Бурятия
Казахстан
Карелия
Карпогоры
Коршаково (Молдавия)
Красноборск
Информации об этих судах нет - что с ними?
Армения
Башкирия
Белоруссия
Грузия
Каргополь
Латвия
Литва
Россия
Узбекистан
И еще одна категория - неопознанные и неизвестные суда
Кем они были изначально - неизвестно
Великоустюгский комсомолец - изначальное имя не известно, судьба судна не установлена
Владислав Стрижов - изначальное имя не известно, судьба судна не установлена
Судно-буевница №2950 - эксплуатируется, 1971 г. постройки, находится в Архангельске, кто это был изначально не известно.
последние годы "генерала"ПАРОХОД Т.Г. ШЕВЧЕНКО
Товарищу Шевченко, не человеку, но пароходу. Панегирик.
Весь ЖЖ с утра бурлит говнами по поводу экшена на Манежной площади. Честно, мне вся эта движуха глубоко по барабану. Чужая игра, в которую статисты подтягиваются в полном соответствии с планами кукловодов. А я хочу рассказать о пароходах.
После премьеры "Края" с Машковым постоянно слышу о паровозной эстетике. Паровоз, конечно - вещь. Символ ушедшей эпохи, этакий мастодонт, исполненный первобытной силы, сплав чудовищной кинетической энергии с не менее впечатляющей внешней составляющей. Но по сравнению со своим собратом - пароходом, этот пыхтящий монстр вызывает совершенно другие ассоциации. Слова "романтика", "декаданс", "ностальгия" приходят на ум в последнюю очередь. Рискну даже провести парралели, до которых не додумался Лукьяненко: паровоз - олицетворение темных сил, пароход - светлых, не только в силу традиционной окраски, а с точки зрения создания определенного настроения при взгляде на одного и на другого.
В бытность мою несмышленым ребенком, я каждое лето гостил у бабушки с дедушкой в поселке Туровец Вологодской губернии. Стоял этот поселок бок о бок с пристанью Сухая Речка, что на реке Сухоне, притоке Северной Двины. Добраться до Туровца тогда возможно было лишь по реке, дорог наземных не было. Вернее были, но в дождь по ней мог проехать лишь легкий танк, ну или трактор ДТ, глинистые колеи глубиной в полметра не дали бы шанса ни одному сегодняшнему "внедорожнику". И в этом был самый кайф! Потому что это означало путешествие на настоящем ПАРОХОДЕ!
Пароходы, кстати, тоже были разные. Скажем, Коровин был так себе - винтовой, послевоенной постройки. "Заря" или, тем более "Зарница" - быстроходное судно на подводных крыльях, отличалось скоростью, но совершенно не давала ощущения путешествия по реке. А вот "Шевченко" или "Добролюбов"...это и была квинтэссенция парохода!
"Тарас Шевченко" - настоящий колесник, построенный на Коломенском заводе еще в 1901-м году. Когда я читал об этом на медной табличке на средней палубе - мне было все едино - 1901-й год это нашей эры, или 1901-й БиСи, ощущение было одно - я прикасался к истории. Об этом я читал в книгах про благородных купцов-судовладельцев с окладистыми бородами, для которых купеческое слово было главным критерием жизни, об этом я смотрел муву "Жестокий Романс", которая на самом деле была о пароходах, а вовсе не о какой-то там неразделенной любви, а если уж совсем глубоко копнуть, то пароходные гонки по Миссисиппи из романов Майн Рида - это из той же оперы. Я часами торчал на носу, свесивши голову через борт, смотря на волны, рождаемые режущим воду вертикальным форштевнем, под музыку их шипения, я зачарованно глядел сквозь стеклянные окна машинного отделения на мерно двигающиеся гигантские открытые шатуны котельной установки, блестящие от машинного масла, я с завистью смотрел на матросов, которым так неимоверно повезло в этой жизни, я облазил весь пароход сверху донизу и побывал даже в святая святых - капитанской рубке с настоящим, тех еще лет, деревянным штурвалом с дубовыми ручками, до блеска отполированными мозолистыми руками рулевых...
И вот наступал самый кайфовый момент для аборигенов, назывался он - прибытие парохода. Это было событие, которое ни один уважающий себя человек пропустить не мог. Жители поселка доставали из сундуков свои лучшие одежки, молодежь одевала клеши и цветастые сарафаны, и все шли на пристань. О, это было нечто! Особенно если с гостинцами приезжали родственники и друзья. Но и без того пропустить прибытие парохода для меня не представлялось возможным, ведь я совершенно точно знал, что там будет рыжая Райка Невзорова, как сейчас бы сказали - мисс Туровец:)
До сих пор где-то внутри сидят эти ощущения - ярко иллюминированный нос мастодонта медленно выплывает из-за поворота, крики "Идет! Идет!", густой басовитый гудок, разворот всей огромной тушей под аккомпанемент пыхтения машины и шлепанья колесных плиц о воду...это незабываемо.
Все течет, все меняется. Сначала проложили асфальтированную дорогу, потом лес стали возить по железке, сплав по реке прекратился. И вскоре все речные перевозки стали убыточны и Сухонское речное пароходство прекратило свое существование. Река обмелела, фарватер уже никто не чистил, пароходы порезали на металлолом и сейчас лишь редкая моторка нарушает покой этих вод. Все проходит. Но где-то там, в районе сердца, оно остается навсегда...
Подписаться на:
Сообщения (Atom)